Этот холодный, холоднее чем вчера, день, идёт под знаком лета.
Я сижу в вагоне метро, читаю запись счастье из сандала о лете 2010. Наушники молчат. Я достаю плеер и включаю Ночных Грузчиков, "лето 2010".
... Голуби валятся с неба, их дворники с утра лопатами сгребают вместе с сухими листьями. Лето 2010-го...
На станции ещё стыдно, но на перегоне я начинаю плакать. Чисто и как-то радостно, безмятежно, со вселенским спокойствием. Это лето многое значило и для меня. На Петроградке город выталкивает меня из своего нутра, и я иду и Ботаническому саду. Курю на набережной Карповки, фотографирую жадных уток. Перебегаю реку не по пешеходной дорожке, а прямо через середину моста, прямо под носом у полицейского. На выставке допрашиваю каждого консультанта, долго разговариваю с одним из них о литофитных орхидеях. Камни посреди джунглей города уже не кажется совершенным, каждая трещинка в нём даже не стоит рядом с зеленым, неброским, почти аристократически скромным венериным башмачком.
Выхожу из оранжереи абсолютно мокрая и настолько же счастливая, иду по Каменноостровскому. Пишу в сообщество, нахожу кофейню в книжном магазине на Австрийской площади. Там тихо, пронзительно играет джаз. Он почти неслышен, но корни уже где-то под диафрагмой. Большая люстра под потолком, кружевные тени лежат на нём, и я почти теряю сознание от счастья. Ведь лето будет снова. Шарлотка и горячий шоколад, густой, хоть кусай его. А впереди лежит город, зовет и всё-всё знает.
Фото будет позже, если Петербург не поглотит меня без остатка.
... Шесть утра, и наверное, можно будет обнять тебя. И ты не сгоришь в объятиях. Лето 2010-го...